"...Сидят у меня за первой партой мальчик и девочка. Пятиклассники. Он грузин. Она армянка. Никакого родного акцента у них, конечно, нет. Они родились
в Москве, но то, что можно назвать "зовом крови", выражено. И выражено ярко. Он маленький, щупленький, похож на благообразного лисёнка. Тёмные, чуть вьющиеся
волосы спадают на лоб. Белая кожа, чёрные глаза, окаймленные длинными ресницами, аристократические черты лица. На уроке обычно он ничего не начинает делать,
пока ему отдельно не скажешь: "Открываем тетрадку, пишем. Пишем, Ваха, уже пишем."Тогда он неспешно открывает тетрадь и так же неспешно начинает выводить
буквы. Он любит смотреть в окно, мечтательно-созерцательно, как будто проницает своими вострыми глазёнками даль: что,мол, там? ждут ли меня там великие
мужские дела? и что я вообще тут делаю, когда мир зовет меня с минуты на минуту, требует моего решительного вступления в него!
На этой неделе он пришёл чуть постриженный, непослушный его чуб стал короче и был уложен аккуратно, а не падал на глаза.
-О, Вахтанг, ты постригся? - спросила я.
-Да, Светлана Герасимовна, сегодня после школы я еду в гости к другу. У него день рождения. Знаете, сколько мы с ним знакомы? Мы знакомы с ним целую жизнь!
Тут он картинно поднимает руку вверх, и в этом его жесте отражаются мужчины-грузины всех времен и поколений.
Его соседка - армянка Аня. Она тоже маленького росточка, но все же выше Вахи.
Она немножко пампушечка. Всегда аккуратно и со вкусом одета. Красивые каштановые волосы завиваются в локоны. Ямочки на щеках. Губки бантиком. Бог задумал
её сделать впоследствии сладкой женщиной. Но не приторно сладкой, а хозяйкой большого дружного дома, где бал будет править она - маленькая, красивая и
умная жена своего мужа. Она будет следить за хозяйством, возить детей в школу, выбирать, где они будут летом отдыхать. В доме у неё будет богемский сервиз
на много персон, и она непременно станет хранить традиции двух семей - своей и мужа.
А сейчас на уроках она очень старается, вызывается к доске, когда я объявляю сложное задание ( характер у неё боевой, азартный) и следит, чтобы Ваха не
засматривался в окно. Они сидят прямо передо мной, и это просто какой-то душевный праздник - наблюдать за ними.)
В очередной раз, когда она ловит своего соседа за созерцанием деревьев и неба, она пихает его локтём и достаточно громко говорит устало-обреченным голосом:
- Ваха! Пиши, тебе говорят! Хватит ворон считать!
И Ваха поворачивается и начинает послушно писать.
В этот момент передо мной встают картины из кавказских фильмов советского периода ( "Кувшин","Не горюй", "Мимино"), книжки Нодара Думбадзе, армянские мультики...
Я, собственно, всё это написала ради одного вот этого :"Ваха! пиши, тебе говорят! Хватит ворон считать!" Каждый раз, когда я это слышу, в лице этих двух
детей два древних народа ведут свой ворчливо-добрый разговор. И не прерывается ни на минуту связь времен, и не утихает зов крови.
Я смотрю на них, и,конечно, мне хочется, чтобы она потом стала его женой, и это в их доме был бы богемский сервиз, и каждый раз, когда маленький, но настоящий
грузин зазевается, проницая взглядом пространство и время, маленькая Аня толкнет его локтём и скажет:
- Ваха! хватит ворон считать!"
© Lana Kaplanova
Лакост