Мелькает словно маячок
В окошке свет.
В безлюдном мире
Опять одна совсем в квартире,
Забытый брошенный волчок.
Опять считает до зари
Минуты горести до встречи.
Сама с собой заводит речи,
А с кем еще ей говорить.
Не сирота она, но все ж,
Сама себе готовит ужин,
И круг общения так сужен,
И собеседник - суп и нож.
Глядит в замерзшее окно,
Вторые сутки мать не дома.
Обида душит комом в горле,
Обида с ночью заодно.
На утро явится домой
Зовем условно словом мама.
Ее сознание туманно,
Она гуляла, - "выходной ".
И тычет пальцем:
- "Посмотри,
На полках пыль, на кухне крошки".
Присядет, выпьет на дорожку,
И рухнет пьяной у двери.
Ее детю от силы семь,
Сама готовит и стирает,
Любви и жалости не знает.
Тростинка тонкая совсем...
А к маме новый мужичек
Заглянет на ночь, для потехи.
Ее дитя - изгой , помеха.
Скулит в подушку, как волчок.
Не смеет девочка сказать,
Ни слова злого ей не скажет.
От синяков черна, как сажа -
Ведь нужно дочку воспитать.
Смиренно стерпит кулаки,
Забьется в угол...
тише, тише...
Цела пока ее не слышат,
Дрожит от поднятой руки.
Ненужный, брошенный мирок,
А в нем она, одна навеки.
........
Сгорает что-то в человеке,
В том, что безбожно одинок.
© Ирина Карапетян, 2017