Свеча

— Выпьем, отец? – сидящий возле облупившейся серой стены старичок испуганно вздрогнул, а затем поднял взгляд на стоящего рядом с ним парня. Молоденького, чуть шатающегося, модно одетого. Парень рассмеялся, заметив удивление старика, и повторил вопрос, протягивая полупустую бутылку. – Выпьем, говорю?

— Выпьем, коли не брезгуешь, сынок, — кивнул старик и, взяв из рук парня бутылку, налил янтарную жидкость в стакан и сделал аккуратный глоток. Парень, улыбнувшись, присел рядом со стариком и, вздохнув, достал из кармана помятую пачку сигарет. Чиркнув зажигалкой, он глубоко затянулся дымом и выпустил в воздух ровное и аккуратно колечко.

— Отец, а тебе не приходило в голову, что мы зря живем? – спросил парень, рассматривая пыльный бетонный пол, чуть неровный и покрытый небольшими ямками.

— Бывало, — усмехнулся старичок, скручивая грубыми пальцами самокрутку. Чуть позже, к мягкому запаху сигарет добавился душистый аромат махорки, горьковатый и тяжелый.

— И что ты об этом думаешь? Мы, правда, живем зря?

— Нет, сынок. Не зря. У каждого есть цель в жизни, — ответил старик.

— А если её нет. Как у меня, к примеру.

— Глупости это все. Цель у каждого есть. Даже у тебя.

— И какая же цель у меня?

— Пофилософствовать, сидя рядом со стариком, — парень грустно посмеялся и сделал еще один глоток из бутылки. Внушительный и жадный. Так пьет человек, который хочет забыться, а не насладиться алкоголем. Старик уже видел таких.

— Философия, — пробормотал парень. – А может, ты прав, отец. Может, мне нужно пофилософствовать. Вдруг легче станет.

— Для этого ты и гуляешь по ночным улицам в не самом безопасном районе. Тебе нужен совет?

— Нет, — хмыкнул парень. – Собеседник. Такой собеседник, кому хуже, чем мне.

— С чего ты взял, что мне хуже? – удивился старичок, с наслаждением потягивая алкоголь из своего стакана.

— Ты спишь на улице, а днем побираешься, — тихо ответил парень. – Тебе надо искать еду, попрошайничать и побираться. Разве не так?

— Не так часто, как ты думаешь.

— Прости, отец. Я не хотел тебя обидеть.

— Я понимаю. Тебе больно, да?

— Да.

— Расскажешь?

— Почему бы и нет. Я же искал того, кто выслушает.

— И ты нашел. Ночь сегодня теплая, дождя не будет. Даже свеча догорит ровно и спокойно, не потухнет от ветра и дыхания прохожих. Полиция сюда редко захаживает, как и хулиганы, — улыбнулся старик. – Что им до пустоты, где живут лишь старые бродяги, вроде меня?

— Интересная мысль, отец. Ты и впрямь философ.

— Живя на улице, поневоле станешь философом. В этом тоже есть смысл.

— У меня нет смысла. Я притащился сюда с бутылкой в одной руке и полным кошельком в другой, чтобы найти способ выплеснуть гнев. Но вместо этого нашел тебя.

— Я всегда здесь, — ответил старик, подняв глаза к потолку. – Это мой дом. А у тебя есть дом?

— Нет, — вздохнул парень. – Я всегда где-нибудь мотаюсь. Пустыни Африки, бетонные лабиринты Америки и Японии, древние улочки Европы. Богатые районы и бедные, густонаселенные и почти нелюдимые. У меня нет дома, отец. Налей себе еще, твой стакан уже пуст.

— Спасибо, сынок.

— Не за что. Это просто алкоголь, которым мало кто наслаждается. Знаешь, отец, а раньше у меня был дом. До этого дня. А потом он исчез. Был и вот его нет, понимаешь?

— Понимаю.

— Это хорошо, что понимаешь. Не придется объяснять, — ответил парень. – Я вернулся утром домой и увидел, что моего дома нет. Теперь это был чужой дом, в котором жили чужие мне люди. Раньше они были мне близкими, а сегодня стали чужими. Стал чужим их голос, их мысли, их тепло. Так странно…

— Что?

— Вчера я чувствовал их тепло, а сегодня получил холод. Совсем как ты. Ты же тоже раньше жил в тепле, да, отец?

— Мое тепло всегда со мной, — кротко произнес старик, кивнув на свечу, которая разделяла его и молодого парня. Это был почти огарок, на верхушке которого тонко горела желтая искорка, а бока почернели.

— Свеча, — хмыкнул парень. – У меня и такой нет. Мою безжалостно задули.

— Свечу всегда можно зажечь вновь, сынок.

— А если её сломали, растоптали и растерли в пыль? Не осталось даже фитиля, а ветер разметал воск по улицам. Вот и говорю, что живешь ты зря.

— Всегда можно взять новую. Посмотри на мою, — улыбнулся старик. – Видишь, какая она?

— Старая. Как и ты. На боках черный воск, ломкие стенки, до пола всего ничего.

— Когда-то она была белой, чистой, ровной. Красивой. А теперь постарела, как и я. Она греет меня очень давно. Какой была твоя свеча?

— Такой же. Только слишком рано она потухла, отец. Выпьем?

— Выпьем, — согласился старичок, наполняя свой стакан.

— Нет у меня свечи. Потухла и потерялась, — продолжил парень, сделав глоток виски. – Да и зачем она?

— Давать тепло. Свет. Надежду. Моя свеча дает это. Да, она старая, но это моя жизнь. Скоро она потухнет окончательно, а затем зажжется новая свеча. И будет новая жизнь.

— Ты оптимист, — усмехнулся парень.

— Без оптимизма на улице не проживешь. Надо ценить то, что имеешь. Даже если это обычная свеча, которая скоро потухнет. Без свечи человек долго будет блуждать во тьме, натыкаясь на стены. Он не сможет найти выход. Его найти очень трудно, тем более на ощупь.

— И что делать, если нет свечи? Топтаться на месте?

— Да, сынок. Топтаться, как ты.

— В чем-то ты прав, отец. Только где же её найдешь-то, новую свечу? И что делать, если ты этого не хочешь?

— Она сама тебя найдет, когда придет время. Тебе нужно лишь принять её, принять её свет и тепло, — улыбнулся старичок, доставая из небольшой коробки новую свечу, чистую, крепкую. Белую. – Держи.

— От слов к делу, да? – ответил парень, беря свечу в руки. – И что мне с ней делать?

— То, за чем ты и пришел ко мне.

— Зажечь её?

— Тебе решать, — сказал старик, сворачивая еще одну самокрутку. Парень, чуть подумав, осторожно поднес новую свечу к тлеющему огарку старика. Дождавшись, когда фитиль загорится, он вновь прислонился спиной к стене и уставился задумчивым взглядом на робкое пламя, которое с каждой секундой разгоралось все сильнее. – Новая свеча зажглась.

— Да, — кивнул парень. – На ней нет грязи, трещин и сколов. Только идеально белые стены и ровное пламя. Даже воск стекает красиво.

— Так всегда и бывает, сынок. Когда тухнет одна свеча, где-то зажигается другая. Иногда мы сами их зажигаем, а иногда это делает кто-то другой. Только с помощью свечи ты сможешь выйти из темного лабиринта. Ты не будешь натыкаться на стены, найдешь путь и увидишь свет. И так до тех пор, пока твоя свеча не потухнет окончательно.

— Это же символ, отец? – рассмеялся парень. В этот раз его смех не был горьким и злым. Он был добрым и теплым, как ласковый огонек горящей свечи. Старичок улыбнулся в ответ.

— Ты можешь взять её с собой. Или оставь её мне. Та свеча, пламя которой зажглось у тебя в груди, всегда будет рядом.

— Понимаю, — хмыкнул парень, завороженно смотря на огонек. – Тогда оставь её себе. Замени эту, которая скоро потухнет. А моя будет гореть. Ровно, твердо, давая тепло и свет.

— Именно так, сынок, — кивнул старик, выпуская в воздух сизые клубы дыма. – Именно так.

Глядя вслед уходящему парню, старичок еще раз улыбнулся и, запахнув старое пальто, тихо вздохнул и опустил взгляд вниз. Рядом с ним стояла новая свеча. Чистая, красивая и белая. Совсем как та, которую он зажег для одного молодого парня несколько минут назад. Совсем как та, которую он зажег вчера для юной девушки, потерявшей веру. И как тысячи других свечей, которые он раз за разом зажигал от своего маленького огарка.