Бывает, что день не задался с самого утра и до вечера. Кофе проливается на штаны, кран льёт воду цвета фанты, лифт приходится ждать по десять минут, а в итоге он ещё и зависает между этажами. Лифтёры, как назло, вчера отмечали какой-нибудь важный праздник: от дня рождения внучки дворника до старославянского Нового Года. В итоге ты опаздываешь на работу и шеф, встречая тебя в дверях с улыбкой Волан-Де-Морта, вручает не хлеб-соль, а бланк заявления по собственному желанию. И ждёт там твоего автографа, будто ты чемпион (по опозданиям, увы!), а он твой самый преданный поклонник. И тогда ты с чистой совестью можешь сказать: День не задался с самого утра!
А бывает и наоборот: ты просыпаешься за пять минут до будильника в отличном настроении и полный сил! Завтрак восхитителен, свежая рубашка приятно холодит тело, а утренний кофе напоминает нектар. В машине звучит твоя любимая мелодия, и ты чувствуешь, что любишь весь мир! Машина, сыто урча, срывается с места и ты резко утапливая в пол педаль газа, разгоняешь железного коня, без малейшего затруднения, обгоняя попутные автомобили и наслаждаясь мощью спрятанных под капотом двух сотен лошадей.
Вот такое утро, прекрасное во всех отношениях выдалось у Павла. Из динамиков мягко пел Синатра, жёлтые очки скрадывали солнечные лучи, которые будто бы поставили себе цель ослепить всех едущих на работу этим утром. Небольшой подъём и три машины едущих попутно. Рычаг передач с пятой на третью, газ в пол и машина резко ускоряясь чуть вжимает водителя в сидение. Выход на встречную, газ до упора и полное единение с машиной, будто ниже пояса ни то, что у всех людей, а жёсткая полуспортивная трансмиссия. Справа осталась синяя девятка, затонированная, заниженная и с большой наклейкой «Адидас» на заднем стекле. – Тазы для пацанов – хмыкнул Павел и не возвращаясь в ряд обогнал старую Тойоту «Улыбку». Впереди оставался только Камаз и запас видимости позволял обогнать его хоть два раза подряд. Павел не сбавляя хода начал обгон и тут Камаз, объезжая весеннюю выбоину на асфальте, резко взял влево. Оранжевый бок смял перед легковушки, будто комок бумаги, иномарку потащило под грузовик и теперь уже она, будто консервным ножом, вскрыла топливный бак Камаза. Взрыв разнёс в брызги лобовое стекло, и пламя вместе с осколками рвануло в лицо Павла.
Говорят, что в такие моменты вся жизнь пролетает перед глазами. У Павла ничего не пролетело, потому что время не растянулось, а наоборот сжалось и резко ускорилось, так что единственное, что успел Павел, это зажмуриться и сжаться в ожидании боли. Но боли не было, вместо неё повеяло прохладой и послышался гомон птиц. Несколько секунд Павел боялся дышать и открывать глаза, но ничего не происходило. Неожиданно он почувствовал на себе чей-то взгляд и, пересилив страх, открыл глаза. У ног плескалось море, а сам он сидел на мокром песке. На пальме, а может и не на пальме, а на финике, Павел в тропических деревьях не разбирался, да и в не тропических тоже, горланила стая диковинных птиц. Какая-то из них наклонила голову и открыла клюв, однако вместо карканья или чириканья Павел услышал:
- Здравствуйте, Павел Петрович! Может по коктейлю?
- Это Вы мне? – Павел присмотрелся к птице, но она хоть и открывала клюв, больше ничего не говорила.
- Павел Петрович, Павел Петрович, не ведите себя как баран! – в этот раз голос раздался возле самого уха и Павел осознал, что общаясь с птицей, действительно выглядел, мягко сказать, глупо.
Голос принадлежал незнакомцу лет тридцати – тридцати пяти на вид, одетому в дорогой, строгий костюм. Тёмные волосы спадали до плеч, на безупречно выбритом лице блуждала чуть ироничная улыбка. Была и ещё какая то деталь, которая очень портила впечатление, но вот какая именно Павел понять не мог. В руках у незнакомца были два запотевших бокала, с какими-то коктейлями и кружками грейпфрута на боку.
-Может быть обстановка не располагает к беседе? А если так? – незнакомец вопросительно выгнул бровь, и собеседники оказались в огромном кабинете с массивным столом из лакированного дерева, не менее массивными креслами, чернильницей и телефоном на столе. Позади самого внушительного и большого кресла, стоящего во главе стола, на стене висел огромный портрет, как и положено в кабинете чиновника высшего эшелона. А то, что они оказались именно в таком кабинете Павел не сомневался. Только на портрете был изображён он сам, к тому же на унитазе. Судя по одежде и номеру газеты в руках портрету было не более часа. Незнакомец перехватил взгляд парня и расхохотался: - Я знал что оцените, Павел, знал! Впрочем, я могу его и снять!-Хотя мне он нравится, Вы такой тут… сосредоточенный! – просмеявшись он продолжил – ну, вам давно уже пора начать выспрашивать где вы, что случилось и чего я хочу. Ну, давайте же, выспрашивайте, а я буду темнить, и отвечать расплывчато – незнакомец вновь начал смеяться очень заразительно, но как-то не естественно. Павел понял, что его смутило в облике собеседника – глаза. Они мало того что не смеялись, они были очень серьёзные и … старые. Как будто принадлежали не тридцатилетнему парню, а глубокому старику.
- Я погиб? – в лоб спросил Павел.
- Нет, что ты – незнакомец вмиг стал серьёзным – погибают герои, а дураки сдыхают. Ты – сдох. – Слова были сказаны таким холодным тоном, что Павел сразу в них поверил и сник.
- Но, видишь ли, ты сдох посреди кладбища, да ещё и на могиле одного древнего колдуна.
- Я погиб не на кладбище, а на трассе – обречённо поправил Павел.
- Сдох, Пашенька, сдох! Не обольщайся, ты же два раза свою смерть во сне видел. Было? Было! Но выводов не сделал, потому что дурак! А раз ты дурак, значит и сдох! А вот скажи мне, новопреставленный, сколько народу жило на Земле до тебя? Много! И как думаешь, все похоронены на известных ныне кладбищах? Или памятник на свалку вывезли, могилу распахали и всё, парк культуры и отдыха готов, а кости то остались! И по ним ваши же дети скачут! – Павел понурившись молчал – да и сколько могил сейчас оказались под домами, заводами и трассами! Вся ваша цивилизация на костях стоит! – незнакомец прошёлся вокруг стола – кстати, я ведь не представился, меня зовут Азраил. Хотя тебе ведь это ни о чём не говорит, правда?
- Угу – ответил Павел и помолчав спросил – так что там с колдуном?
- Да, колдун – оживился ангел – он по условиям… Короче! Мы сейчас заглянем в будущее, к тем из твоих друзей кого ты сам выберешь, но только к трём. И посмотрим, как они воспримут известие о твоей смерти. А там и решим, что с тобой делать, Страх Божий! – Азраил резко хохотнул и продолжил очень серьёзно – либо машина с утра сломается, и ты останешься жить, а про меня и не вспомнишь. Либо отправишься в небытие и будешь там свою вечность коротать изо дня в день!
С первой кандидатурой Павел определился за несколько секунд. Ну, конечно же, это Андрей, коллега и верный собут… сотоварищ! Андрей смотрел телевизор, сидя на диване. Под рукой стояла бутылка пива, а на стуле, который приятель использовал в качестве стола, лежала сушёная рыба. В телевизоре пуленепробиваемый главный герой косил неприятелей десятками, в перерывах соблазняя красоток оптом и в розницу. Ангел плюхнулся на диван и кивком указал место для Павла.
- Да! Дружок-то твой прямо интеллектуал, проводит вечера укрепляя тело и дух!
- Но сейчас же ещё утро – пробормотал Павел и смутная надежда на несостыковку, а значит и нереальность происходящего начала закрадываться в душу. Но Азраил прихлопнул её, как шальную муху.
- Тебе два дня на работе прогулы будут ставить! И никто тебя не кинется искать, вот так то! И лишь через два дня, когда следователь обзвонит людей из твоего блокнота, вывесят фото в траурной рамке. Но из-за высоких московских гостей и его через час снимут! Но, но не раскисай, сейчас самое интересное будет!
Павел машинально протянул руку к рыбе, но пальцы прошли её насквозь. Ангел хохотнул:
- Вы, люди, такие смешные! Привычки управляют вами, а не вы привычками.
У Андрея зазвонил телефон, и Павел радостно подался вперёд.
- Да! Алло! – куски рыбы мешали говорить и Андрей пытался проглотить их не дожевав – да-да, я! Слушаю! Почему знал? Знаю! – несколько минут он слушал и кивал, потом наскоро попрощался и положил трубку…
- Вот тебе на! Вот и потеряшка! И фиг теперь докажешь кому, что он мне денег должен… Твою же душу! Тридцать тысяч на ветер… Твою же душу! – Андрей залпом допил пиво и поставил бутылку на пол. Павел вздрогнул от стука и машинально произнёс: «РАЗ».
- Кто у нас следующий? – поинтересовался ангел и, не дав произнести вслух, тут же согласился – ну Неля, так Неля!
В большой светлой комнате играл ребёнок лет четырёх-пяти. Вся обстановка была словно срисована с рекламного буклета дорогого мебельного супермаркета. А может быть, так оно и было. Диван у стены с тщательно уложенными и расправленными подушками по углам, три портрета в рамках из коричневого пластика, имитирующего красное дерево и пристенная трехъярусная полка с безделушками, строго стоящими по центру. Всё было аккуратно, красиво и нежило. Ребёнок смотрелся тут лишним, хотя бы из-за живого выражения лица, которое абсолютно не гармонировало с обстановкой. При появлении чужаков ребёнок заплакал.
- Он нас видит? – удивился Павел.
- Да, видит – охотно пояснил ангел – дети это умеют, но с годами, когда им всё же ухитряются доказать, что нет ни ангелов ни демонов, перестают. Ведь как можно видеть то, чего нет? – Азраил засмеялся, а ребёнок зашёлся плачем – ну, Сонечка, не реви, сейчас на тебя обратят внимание!
- Так это девочка? – снова удивился Павел.
- Ага – подтвердил ангел – в таких шмотках и не понять, всё какое-то обезличенное, зато дизайнерское. И предупреждая твой вопрос, подтверждаю: Да! На улице зима и прошло уже больше полгода!
В комнату забежала светловолосая девушка и довольно грубо прикрикнула на дочь. Дочь с готовностью залилась ещё более громким рёвом. Мать взвизгнула в ответ и ребёнок, глотая слёзы, замолчал.
- Неля, Неля! Ты же не была такой! – ошеломлённо пробормотал Павел.
- Зато как она сюсюкается с дочкой при посторонних! – брезгливо поморщился Азраил – показуха и позёрство! Хотя ты же её не видел лет десять, да? Ты же, наверное, помнишь не эту стервозную девицу, а восторженную и наивную девушку, друга детства? А кстати, как по-твоему, почему сошла на нет ваша дружба? Ведь вы были как брат и сестра.
Ответить Павел не успел: в кармане у блондинки зазвонил телефон, и она капризно скривившись – «Ну мааама!» - взяла трубку.
- Алло! Ну если не долго. Соня? Нет, не болеет. Что? Со своим мужем я сама разберусь, не твоё дело! Ты за этим позвонила что ли? А зачем? Кто? Паша? Когда? Ааа! Ну сам виноват, нечего было носиться как дураку по дорогам! Ладно, давай! Чмоки!
Соня за время разговора успела ускользнуть из комнаты, неотрывно косясь на нежданных гостей и сейчас, судя по звуку, что-то уронила на кухне. Нелли кинулась к ней, вопя как пожарная машину, а Павел на звук падения только и сказал: «ДВА».
- Кто у нас остался на десерт? – Азраил не издевался над человеком, но от души забавлялся ситуацией. Павлу же было не до смеху. Он понимал, что два из трёх раундов уже проиграны, но надеялся, что третий хотя бы смягчит приговор.
- Легко! – ответил на незаданный вопрос ангел и вместе с Павлом перенёсся в уютный дворик прибрежного городка. То что городок именно прибрежный, не вызывало сомнений, ибо море шумело в полукилометре от дворика и щедро делилось со всем городом не только шумом, но и наисвежайшим солёным воздухом. Во дворик въехала машина представительского класса. В сидящем на заднем сидении господине, в костюме и с брюшком, Павел еле смог узнать бывшего одноклассника и капитана школьной команды по баскетболу Володьку. Встретишь на улице и не узнаешь, хотя такие по улице не ходят, их подвозят прямо к двери хоть банка, хоть крематория… Владимир в это время беседовал по телефону:
- Это какой Пашка? Какой-какой? Со школы? Да, помню, был такой… Разбился? Ну, земля ему пухом! Нет, ещё чего, мне то, что там делать? Ха-ха! Он не был моим избирателем! Ну ты же, тоже не полетишь! Во-во! Давай, дорогой, рад тебя был слышать! И ты! И супругу!
Положив трубку, он промокнул платком лоб и на минуту задумался, после чего обратился к охраннику на переднем сидении.
- Мишка! Тут одноклассник мой разбился, Пашка. Выясни: сам или помогли, а то чую, под меня копают, всё этот дворец мне не могут простить, конкуренты!
Только сейчас Павел сообразил, что все здания во дворике составляют единый архитектурный ансамбль и действительно напоминают дворец на берегу моря… Азраил сделал пригласительный жест рукой в сторону побережья и направился туда сам, увлекая за собой человека. За спиной хлопнула дверь машины. «ТРИ» - подумал Павел. Несколько минут прошли в молчании.
- Скажи, а у меня был шанс?
- Конечно был, и не один, но ты их не увидел, ты побоялся быть собой. Ведь ты отверг вещие сны, чтобы не казаться самому себе тряпкой. Было? Было! На обгон рванул с какой скоростью? Да ещё и без поворотников… А ведь сам любил анекдот рассказывать, что ангелы-хранители со скоростью свыше ста километров в час не летают! Или это, по-твоему, не шансы дожить до старости? А сейчас, кого ты захотел увидеть в последний раз в жизни? Ни родителей, ни дочь, ни жену бывшую. А тех, кому на тебя плевать. Или ты думал, что этот боров тебя помнит? Он город то не помнит где вы росли… А ты сам лицо дочери помнишь? А матери? А они тебя каждый день вспоминают.
- Но ведь ты говорил про друзей!
- А разве мать тебе не друг? Головой надо думать было! Я с тобой сюсюкаться не нанимался. Ты же взрослый мужик! Был…
- Ну и приснится же такое! – Павел легко подскочил на диване, до будильника оставалось ещё пять минут, но спать уже не хотелось. Солнце ярко светилось в окно и отражалось от весящего на двери зеркала, заполняя светом всю комнату. Начинался очередной день вечности.
Автор: Тимофей Клименко