— Здравствуйте, это служба ремонта бытовой техники?
— Добрый день, всё верно. Меня зовут Владимир. Я вас слушаю.
— Мне кажется, у меня сломался холодильник.
— Что именно не так? Не морозит? Или не включается?
— Нет, ничего из этого.
Женщина внезапно замолкла.
— Алло? Вы на связи?
— Да, — прошептала она.
Владимир вздохнул.
— Вы можете описать поломку? Или давайте я сам осмотрю. Диагностика стоит восемьсот рублей.
— Понимаете… — женщина вновь замолчала. — Тут такое дело… — Снова пауза. — Как бы это сказать…
— Скажите, как есть.
На дворе стояло воскресенье, полдень. Владимир, сонный, сидел за кухонным столом, массируя висок. Он собирался съесть законсервированную рыбу с хлебом и выпить болеутоляющее.
— Не хочу показаться странной…
— Говорите уже!
— Он разговаривает.
— Кто разговаривает?
— Холодильник.
— Холодильник разговаривает?
— Да.
— Так, может, это не ему ремонт нужен?
— Я знала, что вы так подумаете! Нет. Я здорова. Он правда говорит. Знаете, что он сказал?
Владимир ухмыльнулся.
— Что?
— «Не буду больше морозить. Не хочу».
— Эм-м… То есть он перестал холодить?
— Да! Сегодня утром я открыла его, чтобы приготовить завтрак, а внутри тепло. Сперва подумала, что свет пропал. Но лампочка горела, следовательно, дело было не в свете. Попробовала выключить и заново включить, а он как заговорит…
— Он только это сказал?
— Да.
— Понятно… — Владимир почесал подбородок. — Значит, не охлаждает.
— Вы... приедите?
— Назовите адрес, время и модель.
Записав информацию, Владимир положил трубку. Разговаривающий холодильник… Разумеется, это выдумка, думал он. Такого не бывало, даже когда Владимир напивался (у себя дома, в одиночку, к клиентам всегда выезжал трезвый). Но вот что, скорее всего, реально — поломка. Вероятно, полетел компрессор, а на их замене делаются хорошие деньги, которые сейчас так нужны Владимиру, дабы продолжить выплату ипотеки, внести задолженные средства в госфонды и купить нормальную еду.
Владимир покончил с завтраком и встал из-за стола. Хотелось пить. Он машинально заглянул внутрь холодильника, однако, нахмурившись, закрыл дверь.
«Вторую неделю забываю починить».
Владимир вошёл в спальню. Взглянув со вздохом на простирающийся вдоль стены флаг Советского Союза, он начал собираться. Членство в компартии не мешало ему быть индивидуальным предпринимателем, сотрудничавшим сразу с несколькими компаниями по ремонту бытовой техники, однако беспрерывно навеивало мечты об идеальном обществе, полном образованных, отзывчивых, добрых людей, что порой разочаровывало, ибо столь же беспрестанно бросался в глаза разительный разрыв с реальностью.
К счастью, у Владимира имелся нужный компрессор, и он сразу направился к клиенту.
«Женщины… любят же всё усложнять», — думал Владимир, сидя в маршрутке у окна и вспоминая бывшую. Она, как известно, окончила химфак МГУ на отлично и гордилась этим — однако вместе с тем имела в быту необычайную привычку: сначала писала в колбу и лишь затем сливала в унитаз.
Владимир подъехал к нужному дому. Нашёл квартиру, позвонил. Хозяйка открыла и пригласила мастера.
Владимир насторожился. Внешность хозяйки внушала беспокойство: всклокоченные волосы, бегающие туда-сюда глаза, дрожащие руки, претенциозная белая пижама, с изображенным на ней розовым единорогом. Сама квартира также не обладала привлекательностью: классическая однушка, обклеянная старыми обоями (местами покрытыми желтизной), дощатые скрипучие двери, немытая плитка (что в туалете, что на кухне).
— Вот. — Она указал пальцем на двухметровый холодильник. — Когда он говорил, наверху приоткрывалась морозильная дверь.
— А основная?
— Не двигалась.
Владимир подошёл к «пациенту». С виду — самый обычный и, кстати сказать, весьма объемный холодильник марки «Bomsh», под которым в результате долгого стояния очертился грязью ровный квадрат.
— Громадина, — отметил Владимир. — Такой нынче, наверное, дорого стоит.
— Унаследовала от родителей, — призналась хозяйка.
Мастер присел на корточки и осмотрел двигатель.
— Я буду в соседней комнате, — предупредила хозяйка. — Если вам что-нибудь понадобится, зовите.
— Хорошо.
Мотор действительно оказался неисправен. К счастью, заменить его было легко, поэтому Владимир, полный решимости сделать работу быстро, полез в сумку за новым.
«Ей, видимо, нелегко живётся», — подумал он.
Однако стоило мастеру прикоснуться к компрессору холодильника, как тут же послышался голос: «За хер себя потрогай!»
Обернувшись, Владимир заметил в коридоре хозяйку, державшую школьные тетради и красную ручку.
— Дамочка, вы мне?
Женщина сглотнула слюну.
— Что вам?
— Вы что-то сказали.
— Я шла в туалет молча.
— Молча? Может, вы говорили по телефону?
— Нет.
Владимир почесал затылок.
— Вам нужна помощь? — спросила она.
— Всё в порядке, спасибо.
Хозяйка закрылась в уборной. Владимир, сделав глубокий вдох, протянул руки к мотору, но в последний момент остановился. Поколебавшись, мастер таки дотронулся до него — тишина.
«И что это я суечусь? Наверное, просто послышалось».
Владимир принялся отсоединять трубку, по которой подавался газ. Когда он кончил, то услышал: «Мне неприятно!»
Владимир замер.
«Хозяйка, видать, нужду справляет».
Вскоре послышался тихий плач. Владимир с сожалением заключил про себя, что даме нужна помощь. Однако эта же мысль его и успокоила: дело в хозяйке, говорящих холодильников не существует.
Мастер взялся обеими руками за компрессор и тут же услышал: «Стой, стой, стой! Ты же мужик. Не надо».
Владимир вскочил и отстранился.
— Ты говоришь?
Мастер увидел, как отворялась и захлопывалась верхняя дверца — то был ответ «Нет».
Владимир потёр глаза, поковырялся в ушах.
— Померещилось, — убедил себя он.
— Да, — подтвердил холодильник.
— Фух…
Владимир присел, но затем резко подпрыгнул.
— Да?! — в удивлении вопросил он.
— Угу.
— Э-э-э…
Мастер прижался к стене.
— Я же не пил неделю, всё по клиентам ездил. Только вчера тяпнул чуточку...
— Тебе нужно отдохнуть, мужик, поезжай домой. Во мне тут, кстати, виски еще холодный, возьми, я хозяйке не скажу.
— Дожил!
Владимир кинулся к сумке складывать инструменты.
— А пойло?
— Какое к чёрту пойло, мне хватит!
— Как знаешь. Ты только остальным передай, чтобы не трогали меня. Хотя женщинам, пожалуй, можно. Но я холодить всё равно не буду: мне не охота. Я, понимаешь ли, сам блокирую напряжение, так что дело не в моторе.
Владимир собрал инструменты и накинул сумку. Он двинулся к выходу, однако вновь услышал плач и растерялся.
— Это часто у неё так… — заметил Bomsh.
Владимир задумался. Происходящее казалось ему странным. Ему хотелось скорее скрыться у себя в квартире (такой же однушке), принять душ, забраться под одеяло и забыть сегодняшний день. Но женский плач… Хозяйка точно была в беде.
Владимир посмотрел на холодильник.
— Что с ней?
— Эх! — дверца основной камеры распахнулась и захлопнулась. Мастер отступил на шаг. — Пообещай меня не лапать, тогда расскажу.
— Обещаю.
Холодильник слегка наклонился к Владимиру.
— Она одинока, как протухшее яйцо на моей второй полке. Работает, насколько я понял, учителем литературы в старших классах. Зарплата у неё маленькая, а объём обязанностей — огромный. Днём в школе, вечером сидит здесь, за кухонным столом, в жёлтом свете старой лампы проверяет задания учеников.
Владимир посмотрел в сторону уборной.
— У тебя есть пить? — спросил он. — Не алкоголь.
— Нет, набери из-под крана.
Владимир подошёл к мойке, взял граненый стакан.
— Кран тоже говорит?
— Он идиот.
Пожав плечами, Владимир наполнил сосуд водой и быстро осушил.
— И это заставляет её плакать?
— Да, — ответил холодильник. — Женщине стукнуло тридцать, а у неё ни мужика, ни нормального хозяйства, ни детей.
— Поговорил бы с ней.
— Она меня боится. Однажды я пытался завязать разговор, но она стукнула меня кулаком по дисплею со словами «электроника китайская».
— Поэтому ты перестал морозить?
Холодильник перекачнулся.
— Да.
— Ты обиделся на одинокую женщину, не знающую толк в говорящих холодильниках.
— А если бы тебя стукнули по лицу за твою доброту, что бы ты сделал?
Владимир задумался. Ему вспомнился случай, когда его возлюбленная в ярости (она подозревала, что он изменяет ей с её подругой из филфака, с которой, надо отметить, Владимир не был знаком) разбила колбу о дверной косяк и острым осколком горлышка порезала ладонь.
«Кровь на твоей длани есмь проклятье прикосновения к ней. Всё, что её касается, обливается кровью!» — кричала она в тот момент.
В действительности Владимир год работал по шестнадцать часов в день, чтобы устроить красивую свадьбу.
— Вообще, люди всегда так реагируют. Но ты ведь не человек, так что нет смысла нас сопоставлять.
— Что за расизм, мужик?! Чем человек лучше холодильника?
— Эм-м, он твой создатель. Я думаю, этим всё сказано.
— Да неужели? — Холодильник рассмеялся — да так, что из морозилки вылетел лед.
Владимир скрестил руки на груди.
— Между нами намного больше общего, чем тебе кажется, — заявил Bomsh. — И более того: рефрижератор полезнее создателя.
— Не верю.
— Вот скажи мне, ты давно работаешь мастером по починке бытовой техники?
Владимир кашлянул.
— После получения образования.
— На кого учился?
— На экономиста.
— А степень?
— Кандидат экономических наук.
— Когда кончил?
— Года три назад.
— Стало быть, с тех пор.
— Да.
— Работа тебя не радует, учитывая твои недавние слова о потреблении тобой алкоголя.
— Деваться некуда, в стране давно кризис, менять место опасно. Пока есть заказы — держусь. К тому же, от меня ушла девушка, с которой мы жили вместе. Квартира была на ней, а кредит — на мне.
Холодильник свистнул.
— Ты же экономист! Как так?
Владимир тяжело вздохнул.
— Я хотел хоть раз в жизни побыть романтиком.
Тем временем из уборной донеслись лёгкие стоны и всхлипы.
— Так вот, — продолжил Bomsh, — ты не меняешь жизнь, стоишь на одном месте, как и холодильник. Ты занимаешься тем же самым каждый день, точно как холодильник. Люди обращаются к тебе, когда им что-то нужно, прямо как к холодильнику.
Владимир ухмыльнулся.
— Некоторые совпадения есть. Однако чем же тварь лучше создателя?
— Тем, дорогой homo sapiens, что холодильник всегда сознает своё призвание и на протяжении всей жизни полезен обществу. — Дверь морозильной камеры хлопала в такт словам. — Представь мир без охлаждения. Очевидно, что пострадают не только домашние хозяйства, но и целые предприятия. Цивилизация лишится многих благ. А Земля — она пострадает? Нет! Природа морозит там, где считает нужным. — Холодильник раскатисто рассмеялся. — Теперь представь мир без человека. Цивилизация не пострадает: она уже исчезла. Земля же вновь начнёт процветать. Планета озеленеет, флора очистится, фауна оздоровеет — всё наконец вернётся на круги своя.
— Ты не первый, кто критикует человечество, — сказал Владимир, отмахнувшись. — Но вот в чём я с тобой согласен, так это в его неидеальности. Ты говорил про полезность обществу. А что есть общество сегодня? Всего лишь кучка искушенных индивидов, стремящихся нажиться, используя других. Я намеренно подобрал это обезличенное, высушенное слово «индивид», ибо человеком быть — надо заслужить.
Холодильник задрожал.
— Ты не понимаешь! Суть моего изречения в превосходстве холодильников на людьми. Ты же, во-первых, противоречишь сам себе, утверждая, будто люди плохие и одновременно с тем лучше холодильников; во-вторых, жалуешься на утрату веры в человечество. Значешь, что я думаю о твоей проблеме? Разочарование в людях — всего лишь форма оправдания своего ничтожества. — Холодильник хлопнул дверьми. — Ну что люди? На себя взгляни — поймёшь, почему несчастен. Но нет же! Лучше мыслить крайностями: встретил на своём пути паскуду — так значит все паскуды. — Холодильник качнулся. — Искушенные индивиды… Хочешь сказать, что потребление обездушивает человека? Неужели число новых сортов хлеба на прилавке порочит личность? Неужто импортный шоколад разлагает культуру нации? Нет. Более опасный искуситель — слабость к самобичеванию. Всё иное — следствие.
Владимир задумался.
— Допустим. Что дальше, великий холодильный философ?
— Дальше слушай меня внимательно. У тебя есть выбор.
— Какой?
Bomsh распахнул дверь основной камеры.
— Ты уходишь и тем самым оставляешь эту бедную женщину навсегда. Или ты достаёшь содержимое и приглашаешь её залезть внутрь вместе.
Владимир улыбнулся.
— Ты уверен, что здесь только кран идиот?
— Если ты решишься на второй вариант — в чём я сильно сомневаюсь, — то я начну холодить и не прекращу.
В этот момент из уборной вышла хозяйка. Притупляя взгляд, она рассматривала инструменты.
— Как успехи? — хриплым голоском спросила она.
На улице был уже вечер. На небе сгустились тучи. Тяжелый дождь бил в окно.
Владимир стоял, прикусив губу.
— Эм-м…
— Что-то не так?
Владимир, выпив второй стакан воды, сделал глубокий вдох.
— Он заверил, что заработает, если мы залезем внутрь.
— О-о! Значит, всё-таки говорит...
Женщина посмотрела по сторонам и развела руками.
— Что ж, денег на новый всё равно нет…
— Нужно опустошить, — почесав затылок, сказал Владимир.
Владимир достал одну полупустую кастрюлю супа, протухшее яйцо и виски. Затем вытащил полки.
Хозяйка медленно подошла к холодильнику; аккуратно сложилась, залезла внутрь. Владимир уместился рядом и закрыл дверь.
— Тепло, — заметила она.
— Да. — Владимир по привычке кивнул и ударился лбом о плечо хозяйки. — Извините…
— Наташа.
— Наташа. Я Вова, очень приятно.
— Взаимно.
— Холодильник сказал, что вы учите детей литературе.
— Этот шпион не солгал. — Наталья хихикнула.
— Учить детей — это ведь очень важное занятие, намного важнее, чем ремонтировать технику.
— Ладно вам!
Щёчки Натальи порозовели. Краснота спала с глаз.
— Когда вы поняли, что станете учителем?
— Всё началось три года назад. Я окончила филфак. Сначала работала переводчиком, но компания обанкротилась. Как раз в тот момент пропала моя подруга, которая училась на химфаке МГУ, и это разочаровало меня…
Так и продолжалась беседа двух познакомившихся в необычных обстоятельствах и в непростое время людей. Холод не поступил ни в морозильную, ни в основную камеру, однако это уже не имело значения.
Автор: Александр Кузнецов,