С работы Лёша уходил в нормальном настроении. Ни в плохом, ни в хорошем – в нормальном. Потому что смена прошла нормально. И вчерашний день тоже был нормальным. Да и вся его жизнь казалась такой нормальной. По дороге до дома Лёша купил бутылку пива.
Он сел на скамейке в сквере, сдёрнул с бутылки крышку, и пара капель упала на его джинсы. Ничего, это нормально. Но ради приличия можно было и выругаться.
- Чёрт тебя… - прошипел Лёша.
Рядом раздался скрипучий женский голос.
- Здесь кто-нибудь есть?
Лёша обернулся. На соседней тропинке, на такой же скамейке, сидела старуха. Она сидела спиной к Лёше. Он не видел её лица, но определил как «старуху» по чуть сгорбленной осанке и выбившимся из-под платка седым прядям. Старуха молчала. Лёша сосредоточился на пиве.
- Здесь есть люди? – повторил всё тот же голос.
Старуха приподняла голову как прислушивающаяся к шороху веток белка. Но никто не отозвался. Через несколько секунд женщина хихикнула таким смехом, что Лёша тут же нарёк её старушкой. Старухи, по его мнению, так смеяться не умеют.
- Вам нехорошо? – спросил Лёша.
- Кто здесь? – спросила старушка. – Подойдите, пожалуйста.
Лёша оглянулся, вздохнул коротко, поднял пакет с рабочей одеждой и двинулся к соседней скамейке. Пришлось идти по газону.
- Вам нехорошо? – повторил Лёша, когда оказался рядом со старушкой.
На вид всё у неё было нормально. Приятное лицо с морщинами и блаженный взгляд куда-то вдаль. Лёша снова её переименовал – теперь в «бабушку».
- Мальчик, тебя как зовут? – спросила она.
Лёша усмехнулся, но имя своё назвал.
- Лёша, посиди со мной рядом, пожалуйста.
- Может, вам «скорую» вызвать?
- Нет, не надо «скорой». Просто сядь рядом.
Бабушка улыбнулась уголками губ и добавила:
- Мне так скучно тут одной. Посиди со мной немного, пожалуйста.
Отказывать бабушкам Лёша не умел с самого детства. Положил пакет возле скамейки, сам сел на край. Вздохнул и глотнул из бутылки.
- Никак пиво пьёшь? – спросила бабушка.
- Ага. Тоже хотите?
Бабушка засмеялась. Она, правда, была самой настоящей бабушкой.
- И как только такому молодому алкоголь продали?
- Вообще-то, мне двадцать девять.
Бабушка смешно ойкнула.
- А голос какой… юный.
- Спасибо, - усмехнулся Лёша.
Повисла пауза. Нет, не повисла. Просто молчали. В сущности всё шло нормально.
- А кто это такой щебечет? – произнесла бабушка.
До этого Лёша никакого щебета не слышал, но теперь, подняв голову, увидел двух пташек на ветках.
- Птички, - сказал он.
- А что за птички?
- Не знаю. Никогда в них не разбирался.
- Плохо. А какого они цвета?
Лёша ещё раз взглянул на бабушку. Она смотрела прямо перед собой.
- Серые, с жёлтым брюшком, - ответил он.
Потом Лёша рассказал бабушке, как птички скачут с ветки не ветки в своей странной игре. Он рассказал, как раззеленилась листва к первому месяцу лета, и выучил названия цветов, высаженных рядом с их скамейкой. Рассказал, что белые перистые облака и подсвеченное краснеющим солнцем небо напоминают ему флаг неведомой страны.
- Солнце, пусть и далеко, такое яркое, - сказал Лёша, - что мне приходится зажмуриваться, чтобы взглянуть на него.
- Ой, выдумываешь, - рассмеялась бабушка. – Яркое солнце, тоже выдумал. Я что ж, по-твоему, не знаю, что сейчас уже вечер?
Это доброе лицо и этот добрый смех были такими родными. По щекам Лёши побежали слёзы. Быстрыми и тёплыми ручейками. Голос его не дрожал: слёзы давались без труда, не встречали сопротивления, совсем не жгли кожу и шли легко, словно так и надо, словно человек рождён, чтобы плакать. Но бабушка всё равно услышала их.
- Ты что, плачешь? – спросила она.
- Да, - признался Лёша.
- Почему?
- Потому что вспомнил, что у меня есть кое-что очень ценное.
- Глаза? – улыбнулась бабушка.
- Сердце.
Бабушка задумалась на секунду, а потом кивнула.
- Ну, ничего-ничего. Поплачь. Это нормально.
Автор: Денис Славин (Антон Селиверстов)