— Дедушка, расскажи мне сказку, — заканючила маленькая девочка, ерзая под теплым одеялом. Дедушка, индеец преклонных лет, ласково улыбнулся.
— Конечно. Я расскажу тебе сказку про одного волка, который так сильно отличался от своих собратьев.
— Ух, ты. Расскажи, деда.
— Закрой глаза, укройся одеялом, и засыпай. А я расскажу тебе сказку. Сказку о том, что в мире есть чудеса. Если в них верить.
«Жил да был на свете один волк. Он был довольно необычным волком, который отличался от остальных волков стаи. Он умел находить необыкновенную красоту в окружающей действительности. Мог часами лежать и наблюдать за всем своими большими, карими глазами.
Ранним утром он украдкой выбегал из пещеры и, виляя хвостом, бежал к одному тайному месту. Оно находилось далеко от пещеры, и волк никогда не боялся, что его найдут собратья. Азарт захватывал его, бег заставлял кровь, как сумасшедшую, нестись по венам. Легкий ветерок овевал его глупенькую морду, и он долго стоял, наслаждаясь робким теплом утреннего солнца. Затем, тряхнув головой, бежал дальше. Бежал к старому пруду, который был в Лесу со времен сотворения мира. Пруд был большой и весь порос мхом. Вековые деревья окружали его. А рядом с прудом была маленькая полянка, поросшая зеленой муравой. Зеленой, как глаза лесной феи. Здесь он мог долго лежать, вдыхая запах трав, желтой акации и синих тюльпанов, что в изобилии росли по краям полянки. От нежной песни птиц сладко щемило в груди. Но он был один. Не с кем было поделиться этой красотой, пьянящим запахом трав и цветов, волшебной песней птиц и зеркальной гладью старого пруда. Стая лишь смеялась над младшеньким, а он не смел поднять глаза в ответ.
Однажды он задержался на полянке до самой темноты. Лежал, закрыв глаза и мерно посапывал. Не замечая, как к нему подбирались странные тени. Они неслышно ступали по мягкой траве к лежащему на полянке большому зверю. Тень, шедшая первой, подняла руку, в которой что-то блеснуло черным холодным светом. В тишине Леса раздался громкий выстрел, и спящий волк легонько дернулся от удара маленькой, но очень острой пули. От боли он протяжно взвыл и в бессилии скреб лапой по земле. Вдали, почти мгновенно раздался волчий вой. Один, второй, а тут и третий. Вся стая откликнулась на крик младшего. Не рискнули тени подойти ближе и скрылись во мраке, отчаянно бранясь и шипя.
Над старым прудом повисла тишина. Даже птицы в печали умолкли. И тут во тьме стали вспыхивать огоньки. Одна пара глаз, затем вторая. Три, четыре, пять и семь. Пришла вся стая и с грустью смотрела на неподвижное тело. «Не уберегли, не спасли», — с немым укором переводили друг на друга взгляд. Пока белый вожак не выступил вперед. Запели волки Песнь. Песнь Уходящего на Сочные Луга. Из пастей их вырывались облачка пара, которые сплетаясь в маленькие клубки, плыли к лежащему собрату и растворялись в прохладном воздухе.
В скорбном молчании стая покинула полянку. Никто не оглянулся, уходя. И вновь над прудом зависла тишина. Пока вдруг не послышался тихий шелест. Лежащий волк дышал. Робко, несмело. Будто каждым вздохом цепляясь за жизнь. Открылся один глаз, затем второй. Зевнув, волк поднялся и тряхнул тяжелой головой. Каково же было его изумление, когда он увидел, что мир вокруг изменился. Он видел озерных фей в кристаллах льда, ожившие созвездия на небе, тепло земли и нежность ветра. Сквозь облака пробился луч Луны, образовав серебристую дорогу. На ней стояла вся его родня. Все те, кто в Ночь ушел, на Сочные Луга. В голове удивленного зверя раздался грозный голос предков, что наказал ему жить вечно и помогать тем, чья душа чиста и добра. Помогать тем, кто достоин счастья. В почтении волк склонился и громко фыркнув, убежал в ночь».
— Деда, а он жив остался? – спросила девочка, широко открыв глаза.
— Конечно, солнышко, — усмехнулся дед. – Теперь он живет среди нас и помогает поверить в то, что мир прекрасен.
— А я его увижу?
— Если этому суждено случиться, то увидишь. Но ты сразу его узнаешь. А теперь спи. Доброй ночи, милая.
— Спокойной ночи, деда…
В маленький городишко, стоящий на землях Флориды, пришел музыкант. Обычный гитарист, любящий старый рок и корифеев жанра. Такие люди путешествуют по стране, выступая в местечковых клубах или заплеванных подвальчиках. Они выступают для публики, не понимающей смысла того, что музыкант пытается передать с помощью нот. Вкладывая душу в струны своей гитары, как наш герой.
Музыканта звали Рики. Он был стар. Очень стар. Седая шевелюра небрежным каскадом опускалась на его плечи. Под челкой горели черные глаза. Сухие тонкие губы и жесткая щетина с серебристыми проблесками. Потертая косуха идеально сидела на поджарой фигуре. В руке был массивный чехол для гитары с наклейками клубов, где он выступал ранее. Остроносые сапоги на ногах впитали пыль всех городов мира. Рики не любил распространяться, где он побывал. В городах он не задерживался дольше трех дней. Первый день отдыхал, на второй искал местный клуб и договаривался насчет выступления, на третий день шел его концерт. Затем он уезжал. Так получилось и в этот раз. пустую улицу, лениво пнув окурок ногой на обочину. Июльское солнце нещадно жгло землю, и музыкант мечтал о прохладном стакане с ледяной водой.
На обочине, куда отлетел окурок, группой расположилась стайка чумазых ребятишек. Открыв рот, они смотрели на странного незнакомца. Рики привык к таким взглядам. Он внушал удивление своим ростом и видом.
— Эй, мальцы! – звучно крикнул он детям. – Кто хочет заработать четвертак?
В его руке была зажата блестящая монетка. Один из чумазых, в замусоленной майчонке и грязными волосами, поднял руку.
— Я хочу, – шмыгнул он носом. – Чего надо?
— Где у вас тут хорошая гостиница? – многозначительно сверкал на солнце четвертак. – На несколько дней.
— Есть такая. У вдовы Грейси. Я покажу, сэр. Идемте за мной, – мальчонка схватил Рики за руку и потащил за собой.
Гостиница представляла собой старый дом в духе колониального стиля. Музыкант вздохнул. Ему нужна была только кровать и крыша над головой. Остальное не так уж и важно.
Хозяйка смерила его подозрительным взглядом. Во всех городках вроде этого подозрительно относятся к чужакам. Вдруг украдут что-то или глупостей наделают.
— Привет, – бросил Рики женщине за стойкой. – Мне нужен номер на три дня. Оплата сразу.
Он бросил на прилавок несколько смятых долларов. Глаза хозяйки загорелись.
— Да, сэр. Номер на втором этаже. Завтрак за отдельную сумму.
— Я не собираюсь у вас есть, спасибо. Подскажите еще, где у вас находится музыкальный клуб?
— Клуб? – женщина не поняла вопроса.
— Ага. Где дают концерты, и играет музыка. Я музыкант, – Рики улыбнулся.
— У Малыша Пита есть такой. По вечерам там многолюдно, – хозяйка сразу потеряла интерес, когда смятые купюры перекочевали с прилавка в кассу.
— Спасибо, мэм, – музыкант подмигнул ей и, взяв бумаги, пошел по лестнице на второй этаж.
Номер удивил неожиданной опрятностью, даже занавески были чистыми. С блаженным вздохом, Рики растянулся на кровати. В руке была неизменная сигарета, в другой стакан с ледяной водой. Алкоголь он просто не переносил.
— Очередной город. Маленький и грязный…
С глухим «пумп» стакан покатился по полу, а с кровати донесся тихий храп. Усталость взяла свое.
На следующий день Рики проклял этот город. Все было грязным, люди были каким-то злыми. Все смотрели на него исподлобья и дважды пытались показать зубы. Музыкант быстро остудил их пыл, парой крепких зуботычин восстановив статус-кво.
Бар Малыша Пита был серым одноэтажным строением. У двери лениво жужжал вентилятор, не спасая от жары даже толстого бульдога, что развалился рядом.
Рики, хлопнув дверью, вошел внутрь. Воздух в клубе был заменен на сигаретный дым. В тумане вдали темнела маленькая сцена. Как раз то, что нужно. За стойкой бара протирал стаканы человек очень высокого роста. Музыкант хмыкнул и направился к нему.
— Сэр, простите великодушно, – Рики улыбнулся, – Где мне найти Питера, известного как Малыш Пит?
Мужчина хлопнул себя в грудь кулаком с такой силой, что музыкант засомневался, не проломил ли тот себе грудную клетку.
— Питер видимо? – мужчина кивнул. – Меня зовут Рики. Я музыкант и хотел бы поговорить о выступлении в вашем клубе. Предлагаю пятьдесят на пятьдесят от выручки в вечер выступления. Поверьте, ваши гости будут довольны.
Пит молчал, ковыряясь в носу. В тишине бара было слышно, с каким скрипом вертятся шестеренки в его голове, обдумывая предложение незнакомца. Затем он, словно нехотя, кивнул.
— Простите, вы не разговариваете? – вопрос был невероятно тактичен.
— Говорю, – пискляво ответил Малыш Пит. Чувство юмора того, кто дал прозвище хозяину бара, было налицо. – Просто не люблю разговаривать.
— Без проблем. Вы согласны? – кивок. – Отлично, завтра в семь вечера, я буду на месте. Мне нужно будет настроить звук.
Очередной кивок Пита завершил сделку. Рики отметил злорадную ухмылку на его лице. Наверняка уже думает, как бы обмануть очередного простака. Покачав седой головой, музыкант вышел из бара.
Вечером второго дня Рики зашел в ближайшую к гостинице закусочную. Заказав хорошо прожаренный стейк и бутылку холодной содовой он, неторопливо смакуя, погрузился в трапезу. Отрезая небольшие кусочки, музыкант блаженно щурился, как ребенок и прищелкивал языком от удовольствия.
За соседним столиком сидела компания бугаев в масляных бейсболках и грязных штанах. Они громко смеялись очередному сальному анекдоту. Рики недовольно покосился на них. Деревенщина так и останется деревенщиной. Видимо, в этом городе не принято вести себя тактично и вежливо. К столу Рики подошла официантка. Это была молоденькая девушка с очень усталым лицом и темными кругами под глазами.
— Желаете кофе, сэр? У нас очень вкусный кофе. Я сама его варю, – девушка с надеждой улыбнулась.
— Да, конечно, мисс. С удовольствием, – Рики улыбнулся ей в ответ. Первый человек в городе, чья улыбка не горела злобой. Наоборот, ее улыбка была невероятно милой и доброй.
— Одну минуту. Кофе будет готов, – девушка, шурша передником удалилась. Рики машинально отметил, какими похотливыми взглядами посмотрела на нее шумная компания.
Через минуту официантка принесла кофе. Крепкий и вкусный аромат разлился в воздухе. Рики блаженно зажмурился. Он обожал хороший кофе.
— Благодарю, мисс. Аромат просто потрясающий.
— Наслаждайтесь. Я так рада, что хоть кто-нибудь заказал кофе. Обычно заказывают пиво или виски. Кофе почти никто не пьет, — тихо вздохнула девушка и пошла к другому столику.
В тот момент, когда она уходила, один из бугаев грубо шлепнул ее ниже пояса. Компания заржала подобно стаду лосей и, наслаждаясь бледным лицом девушки, услышала внезапно тихий голос рядом:
— Это невежливо, господа. Извинитесь перед дамой, – рядом со столиком стоял Рики. Его глаза пожелтели от ярости.
— Вали отсюда, покуда цел. Герой, твою мать, – рявкнул на него мужлан, что шлепнул девушку. – Или тебе руку сломаю, баран.
— Не соглашусь. Вы извинитесь. Либо я заставлю вас это сделать, – вся закусочная притихла. Драки тут были не в новинку. И исход явно был не за музыкантом, против которого было пять крепких хулиганов.
Хмуро бурча, они поднялись, разминая кулаки. Рики насмешливо улыбнулся. Сколько их уже было в его жизни. Резким ударом он вырубил ближайшего к нему громилу. Тот рухнул на стол и остался лежать в луже кетчупа и горчицы. Дальнейшая битва заняла несколько секунд. Точными ударами Рики раскидал остальных по помещению. Остался зачинщик. Он стоял и, дергая кадыком нервно сглатывал.
— Извинись перед девушкой! – прозвучал металл в голосе музыканта. Липкий ужас сковал члены хулигана.
— Извините, мисс, – проскрипел бугай. – Пиво в башку ударило.
— Лучше. А теперь заплати за ужин и оставь щедрые чаевые за беспокойство. После этого можешь убраться на все четыре стороны.
Громила послушно выполнил просьбу и, подхватив своих дружков, со стоном поднимающихся с пола, ретировался.
— Спасибо, – рядом смущенно стояла официантка и теребила передник. – Люди тут очень злые. Спасибо, сэр.
— Не за что, солнышко, – Рикки улыбнулся ей в ответ. – Приходи завтра к восьми в бар Малыша Пита. Я буду выступать. И сыграю тебе одну песню. Тебе понравится.
Расплатившись, он вышел на улицу, насвистывая веселую мелодию.
Позднее, стоя у окна в номере, Рики курил и думал. Думал о сволочном городе, в котором все же есть добрые души. Точнее только одна. Погасив сигарету и пробурчав ругательство, он отправился спать. Завтра он уедет и никогда не вспомнит об этом месте.
На следующий день, вечером, Рики настраивал звук в баре. Малыш Пит также меланхолично протирал стаканы, как и в первую встречу. Зал постепенно наполнялся. Люди заказывали выпивку, закуски или же просто стояли, болтая со своими знакомыми. Но музыкант ждал только одного человека.
Девушка стояла в углу. На ней было надето простенькое ситцевое платьице, а волосы были заплетены в толстую косу. Она смущенно улыбнулась и помахала музыканту. Рики улыбнулся в ответ и подозвал девушку ближе к сцене.
Сам музыкант был одет в черную рубашку с блестевшим на спине орлом. Черные брюки обтягивали жилистые ноги. Начищенные до блеска сапоги звонко клацали по паркету сцены.
Толпа, увидев приготовления, загомонила и подошла ближе к сцене. Рики открыл свой чехол и вытащил на свет потрясающую гитару. Она была удивительного, белого цвета и отбрасывала яркие блики в зал. Струны таинственно мерцали серебром. Подключив гитару к усилителю, Рики сел на стул. Погас свет, и пальцы музыканта коснулись струн.
Нежный звук гитары заставил замолчать всех. Струны рассказывали собственную историю. Историю о грусти, счастье, любви и нежности. Рики умело вел свою партию, изредка бросая взгляды в зал. Он видел изумление и испуг. Гитара пела пронзительнее с каждым аккордом. Струны начали сиять все ярче и ярче. От них в зал потянулись серебристые лучи света, которые ласково пронзали души слушателей. Мужчины и женщины, старые и молодые завороженно смотрели, как нити музыки разжигали в их груди темно-красный огонек. Рики, загадочно улыбнувшись, начал играть финальное соло. Гитара надрывно плакала, продолжая рассказывать свою историю. С лиц спадали маски, блестели глаза и бешено стучали злые сердца. Девушка в ситцевом платьице с восторгом и дрожащими губами смотрела на музыканта. У нее в груди горел не красный свет, а ярко белый. Слепящий и чистый. Как и у самого Рики. Гитара, протяжно взвыв напоследок, замолчала.
Зал взорвался громогласной овацией. Люди смеялись, кричали и радовались. Кто-то украдкой вытирал глаза. Девушка в ситцевом платье хлопала громче всех.
После выступления Рики забрал свои деньги у Малыша Пита и отказавшись принять приглашение выступать на постоянной основе, вышел из бара. В руке был чехол с чудесной гитарой внутри. Стоя у дверей в клуб, музыкант закурил сигарету и тяжело вздохнул. Только одна светлая душа. Что с этим миром?
Услышав шум позади, Рики повернулся и увидел ту самую девушку, за которую заступился в баре.
— Это было чудесно. Спасибо вам. Мне было так тепло. Этот белый свет, что вы зажгли своей музыкой, он успокаивал. Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, – радостно смеясь, девушка прижала ладони к своим губам. – Я забыла, что такое счастье.
– Пойдем со мной. Я кое-что покажу, — загадочно усмехнулся музыкант и протянул ей свою руку.
Поднявшись на холм, где было видно весь город, он повернулся к девушке.
— Смотри, – по городу разбегались красные точки, образуя причудливую паутину. – Красные огоньки – это злые души. Все пороки, зло и ненависть имеют темно-красный цвет. Твоя душа светла и чиста. В тебе нет ничего плохого. Ты единственный добрый человек в этом клоповнике. Как и я. Но в мире есть много других людей, чья душа светится белым. Людей, в сердцах которых нет зла и ненависти. Зато есть красота, счастье и любовь. Ты сама увидишь, что добро есть, если пойдешь со мной.
— Кто вы? – девушка с удивлением посмотрела на седого музыканта, глаза которого неожиданно приняли карий цвет. Теплый и мягкий.
— Когда-то я был волком, который видел красоту в том, что его окружало, — ответил Рики. – И теперь ищу тех, кто заслуживает частицу счастья. Как ты…
Восход солнца осветил две фигуры, медленно идущие по дороге к холмам, прочь из города. Девушка в простом ситцевом платье и седой музыкант с чехлом за спиной.
Сергиус