Август стоял в дверях. Он уже почти надел ботинки, осталось лишь завязать непослушные шнурки на смешных ярко-оранжевых кедах. Но что-то его держало. Он знал, что еще немного — и маленькую квартиру на Невском займет Сентябрь. Этот золотоволосый мальчишка наполнит комнаты запахом яблок и нотками грусти.
В открытые окна будет литься приглушенный солнечный свет, отдавая последнее тепло. А Сентябрь будет кружиться в вихре опавших листьев, заливаясь смехом, так похожим на перестук капель по крыше.
Август любил своего старшего брата. Любил всем сердцем, но ему было так жаль расставаться с квартирой, где он провел самое лучшее время... Мальчик вздохнул, роняя на коврик в прихожей цветы из своей петлицы. Он не хотел уходить! Не разуваясь, Август подошел к огромным часам в гостиной. Без четверти осень. А что, если?.. Нет! Глупая, глупая и опасная затея! Но так не хочется покидать это место! Так хочется подарить еще немного тепла людям.
Вжав голову в плечи, словно его мог кто-то увидеть, Август перевел стрелки часов на середину последнего летнего месяца. И мир вокруг словно взорвался. Загалдели птицы, где-то звонко рассмеялась маленькая девочка, подставив ладошки и конопатое лицо солнцу.
Мальчик отодвинул осень. Спас людей от неизбежного душевного холода. Дал шанс всем тем, кто не успел поймать летние деньки, еще немного понежиться в тепле.
Но юный нарушитель не заметил, как Сентябрь, сидя на подоконнике, испуганно прижимал руки к щекам. Он знал, что проделки его летнего братца не могут остаться безнаказанными и Мать видит все. Она непременно накажет Август! Нужно его предупредить.
Но было уже слишком поздно.
На улице поднялся ветер, закручивающий пыль в спирали, тяжелые, словно налитые свинцом, тучи плотной пеленой закрыли небо. Сверкнула молния, пророкотал гром. Это не было похоже на игривую Июльскую грозу или наигранно-грозную Майскую. Это была злая, страшная Буря, вызванная проделками маленького Августа.
Ветер поднял легкую занавеску, хлопнул окном. В раме жалобно звякнули стекла. Первые, самые тяжелые капли дождя упали на подоконник.
Сентябрь, испугавшись, кинулся к побледневшему братцу. Взял его теплые руки в свои ладошки и прошептал: «Что же ты наделал?»
Август смотрел на бурю, разыгрывавшуюся за окном, смотрел на брата, но не понимал ни слова из его речи. Мальчик знал, что прогневал Мать. Он знал, что сейчас, явившись самой яркой молнией, она придет сюда, в эту самую квартиру и накажет его!
Словно прочитав мысли Августа, сверкнула молния, вслед за ней раздался страшный грохот, заставивший подпрыгнуть чайник, стоявший на кухонном столе. И в комнате появилась она. Мать-природа.
Высокая женщина с пронзительно-ледяным взглядом. Пшеничного цвета волосы были растрепаны, зеленое платье измято, а льдисто-голубые глаза метали молнии не хуже тех, что сверкали сейчас за окном.
— Август! Негодный ты мальчишка! Кто разрешал тебе вмешиваться в законы, установленные мною?! Кто позволил тебе переводить часы? Как тебе только в голову пришло сделать это? Ты хоть понимаешь, что натворил?!
Август опустил глаза, по щекам его непрерывным потоком текли слезы, и он ни слова не смог сказать своей матушке.
Зато мог Сентябрь.
Он, закрыв спиной невезучего братца, смело заглянул в глаза Матушке.
— Я знаю, что он виноват. Знаю, что теперь ты должна наказать его, но вспомни — разве не мечтала ты, будучи совсем маленькой, что-то изменить? Неужели стоит наказывать мальчика за его необдуманный поступок? Он лишь хотел отдать еще немного тепла тем, кто в нем нуждается. Даже у Февраля раз в четыре года есть в запасе еще один день. Я прошу— не наказывай брата. Мы вместе переведем часы, установим их на верное время, и все пойдет своим чередом.
Женщина, нахмурившись, слушала сына. Она вспомнила, о чем мечтала, будучи совсем крохой, и лицо ее смягчилось, а в уголках губ даже появился намек на улыбку.
Наклонившись, она провела мягкой ладонью по жестким ярко-желтым вихрам Августа и растаяла. А спустя мгновение буря, напугавшая горожан, стихла.
Всхлипывая, мальчик поднялся с ковра и подошел к огромным часам.
Взявшись длинными тонкими пальцами за самую длинную стрелку, он вновь передвинул ее. Но на сей раз часы показывали без четверти осень.
Сентябрь, улыбнувшись, вытер слезы со щек Августа, растрепал его непослушные кудрявые волосы и удалился на кухню, заваривать имбирный чай.
Без четверти осень.
Автор: Катя Дроздова