Однажды в Питере

Однажды я помог другу.

- Мне нужна помощь, - грустно сказал Валера в трубку. – Сегодня первое сентября.

Логическая связь между этими двумя предложениями была для меня, мягко говоря, неочевидна. Может быть, потому что на часах было восемь утра, и я еще толком не проснулся. Может быть, по какой-то другой причине.

Я попросил Валеру добавить в разговор контекста.

Попросил и тут же мысленно выругал себя. Потому что понял – вот она, точка невозврата. Сейчас меня втянут в чьи-то чужие дела. А мои собственные планы так планами и останутся.

А планы у меня на сегодня надо были простые и незамысловатые – отоспаться после двух рабочих смен в магазине. Сбрить растительность на лице, которая дошла до состояния густой неряшливой бороды. Почитать новости. Посмотреть какое-нибудь кино, которое давно хотел глянуть, да все не было времени.

Лида уехала навестить родителей, так что я мог спокойно постигать свой холостяцкий дзен.

Но я попросил деталей. А у Валеры их было в избытке.

Он учился в театральном институте. И у них на курсе была добрая традиция: первого сентября каждого года они готовили для своего мастера студенческий спектакль-капустник, сочиняли для него песню и дарили памятный подарок.

- Это все конечно очень интересно, - прокомментировал я, - Но, по-моему, мы еще далеки от сути дела.

В этом году подарком назначили полуметровую чугунную статуэтку футболиста, которая по счастливой случайности пылилась последние тридцать лет на антресолях у Валериной бабушки.

- Какое удачное совпадение. – Не удержался от комментария я.

Валера выразил неудовольствие моей привычкой перебивать собеседника.

В общем, суть его просьбы заключалась в чисто физической помощи. Футболист был тяжел. Как впрочем, и представитель любого другого вида спорта, выполненный в чугуне. Валера был бы мне крайне признателен, если бы я разделил с ним приятную тяжесть творческого подарка. И помог донести ее от площади Восстания до Моховой улицы.

- Один я эту фиговину не дотащу. А Толя в какой-то шараге халтурит – Подытожил он.

Валера в аналогичных ситуациях в помощи никогда не отказывал. На моем месте он бы уже выходил из дома, пока я еще заканчивал бы фразу: «Мне нужна твоя помощь». Детали для него были второстепенны. Надо помочь, значит надо помочь. А чугунный футболист или бетонный и куда его там надо переть – дело десятое.

Поэтому мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы наскоро умыться, одеться и поехать отдавать долг дружбы.

Через полтора часа я, уже звонил в Валерину дверь. Несвежий, помятый. С торчащими во все стороны волосами и взлохмаченной бородой.

- Не желаешь ли чаю с дороги? Бутерброд с колбасой? Или быть может кваса? Очень хороший. Холодненький. Моя бабушка сама делала. – С порога спросил нарядный, благоухающий одеколоном Валера.

- Нет, спасибо.

- Вот тут у нас еще пряники с вишней есть. Или может супчику?

- Издеваешься?

- Всего лишь проявляю радушие и гостеприимство. Ты сегодня как будто не с той ноги встал. По телефону мне нагрубил. Ставишь под сомнение мои манеры. – Удрученно проговорил Валера. - Кваса точно не хочешь? Бабушка обязательно спросит, понравился он тебе или нет. И никогда мне не простит, если узнает, что я не уговорил тебя даже попробовать. – Печально закончил он.

Квас и впрямь оказался отличный.

Большую часть пути мы несли футболиста по очереди. Валерина белая рубашка потемнела от пота. Аккуратно уложенные волосы вздыбились. Когда мы сворачивали на Моховую с Белинского было принято стратегически верное решение тащить его вдвоем. Мне достались ноги и мяч. Валере – голова.

- О, зацени – Нагиев идет, - сказал Валера, когда мы собирались перейти дорогу. По противоположной стороне улицы действительно шел по своим делам Нагиев. Было так странно видеть его шагающим по грязному тротуару, что я поневоле засмотрелся и врезался в фонарный столб.

- …лядь!!! – Непроизвольно выругался я на всю улицу, прижимая ладонь к подбитому глазу. Компания нарядных первокурсников притихла и оглянулась на нас. Где-то недалеко вспорхнула в небо стайка голубей. Нагиев ускорил шаг.

- Ая-яй-яй-яй-яй… - Сокрушенно проговорил Валера глядя себе под ноги. Изначально скульптура представляла собой футболиста победоносно поставившим ногу на мячик. Мячик крепился к подставке штырьком. Встретившись со столбом, я выронил свою часть фигуры. А Валера – свою. Футболист упал. Штырек раскололся. Мячик отвалился.

В общем, теперь это была скульптура танцующего мужика в трусах и майке.

- Нехорошо получилось, - смягчил краски Валера. Но тут же оптимистично добавил: - Ну да пофиг. Как-нибудь смешно обыграем.

Попрощавшись с Валерой, я отправился было к себе домой – на Ветеранов. Ехать решил с Гостинки.

Вокруг глаза у меня отчетливо проступал синяк, а веко заметно припухло.

В метро было тесно. Помимо спешащих по рабочим делам взрослых, сегодня там стайками носились школьники с букетами цветов. Они разглядывали мой синяк с любопытством. А сопровождавшие их учителя – с мрачным недоверием.

На Техноложке у меня была пересадка. В толкотне кто-то наступил на задник моего ботинка. Людской поток неумолимо нес меня вперед и нога из ботинка выскользнула. Человеческие тела, несмотря на все мое сопротивление, тащили меня из вагона. А встречный поток входящих пассажиров затягивал ботинок вглубь вагона.

- Осторожно, двери закрываются, - с несоответствующим случаю пафосом произнес динамик. И поезд уехал. А я остался на платформе. В одном ботинке.

Минут пять я стоял, прислонившись спиной к колонне. И бесцельно разглядывал затейливый узор на загадочной железной двери. Наконец, я достал из кармана телефон и набрал номер.

- Привет, Толик. Мне нужна помощь. – Сказал я, в трубку. – У тебя какой размер ноги?

Автор: Bladerunner42