Он говорил, что паршивый лучник,
прямо смотря в глаза,
хоть и не знал, что такое промах,
слабая тетива,
и за улыбкою прятал трусость, шуткой травя тоску. Он говорил равнодушно-просто: «Сделаю, что могу».
Не обещал никакого чуда и никаких побед, только вставал на защиту молча, свой волоча обет, тихо ругался, острил сквозь зубы, нервно вдыхая дым, в чём-то двуличный, лукавый, рыжий, чей-то разбойник-сын. Было и трудно, и было больно — он подставлял плечо, полушутя обещал себе же: «Я протяну ещё», стрелы свистели в объятьях ветра, точно разя врага.
Он говорил, что паршивый лучник, прямо смотря в глаза.
Он говорил: «Всё предельно просто, выживи иль умри», ставя пред фактом жестоких истин, пряча лицо в тени, голосом ровным скрывая горечь, сказанных им же слов.
— Что б ни случилось, с тобой быть рядом я до конца готов, — спрятавши алой кривые пятна темным своим плащом, и, улыбаясь почти сквозь силу, морщась, повёл плечом.
Может быть, всё ещё верил в чудо, с сердца растает лёд, но отступал шаг назад в сомненьях... Все же рвались вперёд. Лгать, оправдаться хоть пред собою тщетно желал порой.
Он сомневался, боялся, верил,
тоже живой.
Живой.
Он говорил и по-лисьи щурясь: «Рыцарства не терплю», голову вбок наклонял лукаво, голосом резал тьму.
И, когда сказано мало-много, он за твоей спиной.
Он говорит, что паршивый лучник,
но
до конца
с тобой.
Lord Randal