Мы рождались, чтоб смертными править,
Чтоб не тронула нас людей ложь,
Мы составили свод строгих правил,
Кто нарушит — того не вернёшь.
Мы в лицо врагам правду бросали,
А коль выгодно — хитростью жгли.
Знали все: выживаем лишь сами,
Только если сожжём все мосты.
В алых отблесках глаз стынет пепел,
На клыках блестит кровь, не вино.
Слабых мест у нас нет, мы бессмертны.
Будет, есть и так было давно.
Будет всех травить яд — нас не тронет,
Все погибнут, а мы устоим.
Будем пить терпкий чай на балконе,
Наблюдая, как рушится мир.
Только пусть пламя нас не сжигает,
Ярче солнца под кожей горит.
Ни один пока смертный не знает,
Всё ли правда, о чём говорит.
За мерцанием пепельно-чёрным,
За слепительным светом огней
Не заметно, что тоже невольны
И что рядом мы вдвое сильней.
Слишком разное виденье мира
У бессмертных существ и людей.
И кому-то дороже сапфиры,
Самоцветы и горы камней
Драгоценных. Но камни не стоят
И песчинки средь вечности. Прах.
Драгоценны лишь те, кто живое
Берегут в тебе в жизни и снах.
Если не с кем делить рок бессмертья,
Власть и сила не так уж важны.
Мы бессмертны, покуда мы вместе.
А одни — безнадёжно мертвы.
Жестокрылая