Утратив в неволе надежду на солнечный свет,
Душа замирает, и сердце смолкает в груди.
И кто-то шепнёт, «Все равно избавления нет.,.»
Кто сломленным умер в темнице — ты их не суди.
И тех не суди, кто, не вынеся груза цепей,
Спастись не умея и тщась досадить палачам,
Все счёты покончил в один из безрадостных дней...
Не лучше ли сразу конец — и себе, и цепям?
Не смей укорять их за то, что они не смогли
С таким совладать, что не снилось тебе самому.
На собственной шкуре попробуй сперва кандалы...
А впрочем, не стану такою желать никому.
Я знал и иных — кто оковы едва замечал,
Строку за строкой составляя в рудничной пыли
Трактат о любви и о битве вселенских начал...
Те люди — что солнца: они и во мраке светлы,
Я был не таков. Я был зол и отчаянно горд.
Я знал, для чего меня Боги от смерти хранят.
Сперва отомстить за измену, за лютый разор —
Тогда только пращуры примут с почётом меня.
Я смертью за смерть расплатился и кровью за кровь.
За всех, кто до срока ушел в беспредельную тьму.
За всех, превращённых в клубки из когтей и клыков...
Такого я тоже не стану желать никому.